Если разговоры о строительстве второй АЭС Сергей Бесараб, эксперт по радиационной безопасности, называет «абсолютным популизмом», то дополнительный энергоблок, по его словам, выглядит менее вызывающим, но не менее опасным.
В эксклюзивном интервью для Зелёного портала Бесараб объяснил, почему строительство третьего блока, хотя и «укладывается в международные нормативы», создает серьезные риски и как общая атмосфера секретности и некомпетентности в Беларуси ставит под угрозу безопасность региона.
Экономика против безопасности: несовместимость в расчетах
Сергей Бесараб отмечает, что строительство третьего энергоблока выгодно с экономической точки зрения, поскольку «там уже имеется инфраструктура, персонал», и оно «не требует фантастических вложений». Однако с точки зрения безопасности — ситуация прямо противоположная.
«Расчеты сейсмической безопасности делались на два энергоблока, соответственно, дополнительный блок — это как к промышленному панельному дому пристроить дополнительный балкон. Сразу появляется вероятность несовместимости, какого-то недочета. Если ты пристраиваешь в готовой системе что-то третье, то увеличивается нагрузка на несущие конструкции, на фундамент. Кроме того, при расчете устойчивости нужно учитывать еще и недостатки первых двух блоков, которые, судя по утечкам, строились и принимались спустя рукава. Вполне возможно что были недочеты и наплевательство и при моделировании их сейсмоустойчивости. Получится этакий накопительный эффект ошибок».
Эксперт уверен: «Ситуация требует упорного труда по оценке возможных последствий такого строительства, но, естественно, никто этого делать не будет, потому что в Беларуси царит “атмосфера пятилеток”». Он связывает ускоренные темпы строительства с политическими факторами: «Третий блок по традиции будут строить ускоренными темпами, “пока Путин добрый”, пока он дает деньги. Весь этот пир за чужие деньги, и пока Путин вроде как подмигнул, Лукашенко решил ковать железо пока горячо».
«Тест на АЭС» провален: техническая культура и кадры
Эксперт называет БелАЭС «каким-то выродком» среди всех станций, построенных «Росатомом».
«Беларусь уже провалила “тест на АЭС”. Сегодня из всего перечня атомных станций, которые построила корпорация “Росатом”, беларусская АЭС — это какой-то выродок. Ни на одной российской АЭС нет такого количества проблем, нет такого количества недочетов и аварийных остановок, нет такого общего времени простоя. БелАЭС в этом отношении уникальна. Такого чудовищного количества проблем, как на ней, не было ни у кого, даже в развивающихся странах, где и в помине нет никаких технологических школ или технической культуры».
Основная причина проблем, по мнению Бесараба, кроется в компетенции персонала.
«Российские разработчики-инженеры стоят очень дорого, и как только станция остается на попечении беларусов, начинаются какие-то аварии, абсолютная беспомощность», – утверждает он, добавляя: «Беларусская АЭС у меня ассоциируется с абсолютной беспомощностью».
Эту ассоциацию, по его словам, только усиливает трансфер специалистов: «...на фоне трансфера в Островец украинских коллаборантов с ЗАЭС. Да, они значительно дешевле российских, они находятся в уязвимом положении, но они все-таки лучше, чем беларусские специалисты, которые не нюхали “порох” работы с реальной станцией, которым не приходилось успешно решать аварийные ситуации, которые решали и сейчас каждый день решают украинцы».
Умножение отходов и отсутствие хранилища
Но проблема кадров — «это полбеды». Другой ключевой аспект – это обращение с отходами.
«У нас же нет и специалистов по ядерным отходам. Сегодня мы полностью полагаемся на российскую помощь в этом вопросе. А количество отходов неуклонно растет. К ОЯТ от первого и второго энергоблоков добавятся еще отходы от третьего. Нужно будет еще как минимум 250 ТВЭЛ где-то хранить».
Бесараб подчеркивает, что в Беларуси «даже нет промежуточного хранилища ОЯТ, хотя вопрос о нем поднимался, как только началось строительство первого энергоблока. Но промежуточного хранилища у нас до сих пор нет даже в планах».
Опасность в штатном режиме: увеличение выбросов
Даже при нормальной работе станции в атмосферу попадают радиоактивные элементы.
«Даже в штатном режиме работы станции в атмосферу могут попадать радиоактивные элементы. Одни из них, как цезий и йод, худо-бедно улавливаются штатными противоаэрозольными и угольными фильтрами, а вот радиоактивные инертные газы: углерод-14 точно выходит — точно так же, как выходит в атмосферу тритий. При этом выбросы трития сильно увеличиваются при остановках и при ремонтах, даже обычных, штатных».
Эксперт считает, что из-за частых простоев и ремонтов БелАЭС «уже опасна» для людей и окружающей среды, а «третий энергоблок сделает эти выбросы еще бо́льшими».
«Тритий, довольно долгоживущий изотоп с периодом полураспада в 12,5 лет, проникает в воду, проникает в экосистемы, насыщает все вокруг. При этом каких-то конкретных расчетов по станции и ее влиянию на окружающую среду у нас нет. По крайней мере я таких не видел. Но я видел такие расчеты в Германии, там они проходили в рамках медицинских исследований. И в этих исследованиях прямым текстом было сказано про то, что в результате штатной работы АЭС увеличивается риск онкологических заболеваний у детей».
Компенсация рисков и «мракобесие» с йодом
Бесараб отмечает, что людям, живущим в 50-километровой зоне, необходимо честно сообщать о рисках.
«Нужно понимать, что вы подписываете негласный договор: те, кто живут около станции, зарабатывают больше, но и рискуют больше. В том числе и собственным здоровьем», – говорит он.
Вместо этого государство прибегает к симуляции безопасности.
«Нужно честно информировать людей о рисках, нужно компенсировать им переезд, если они хотят уехать, а вместо этого у нас стали раздавать людям таблетки йода. И это симулирует не знание, а мракобесие, чтобы люди думали, что йод спасет их от всего. <...> Йод выдается в случае вероятности аварии на работающем энергоблоке, например при паровом взрыве, при водородном взрыве, при аварийном скачке мощности, при разгерметизации оболочки и проч. То есть сам факт выдачи таких таблеток должен нам намекнуть на то, что государство не заботится о нашей долгосрочной безопасности. При этом вполне допуская ситуацию со взрывом работающего на полной мощности реактора».
Он саркастически сравнивает такую ситуацию с тем, «как если бы за радиационную безопасность отвечали тиктокеры».
Секретность — путь к хаосу
Лучший способ защиты от радиации, по мнению эксперта, — это закон обратных квадратов (расстояния).
«Лучший способ избежать радиации — это отнести от себя источник радиации на достаточное расстояние. Поэтому уезжать — это оптимальный вариант», – считает он, называя остальную защиту «костылями».
Он также подчеркивает важность индивидуальной готовности: иметь дома противоаэрозольные респираторы, работающий дозиметр и знать, где искать актуальную информацию (например, «смотреть польские и литовские сайты с радиационным мониторингом, смотреть метеорологические карты»).
Однако самый большой провал Бесараб видит в государственной политике информирования.
«Планы эвакуации людей в случае аварии на БелАЭС засекречены. И это абсолютное безумие. В случае аварии их можно будет просто выбросить в мусорку. Потому что по факту аварии уже будет поздно пить Боржоми, тогда будет не до чтения, будет хаос и паника, и каждый будет спасаться как может».
Такая засекреченность, по его словам, «абсолютно противоречит всем европейским и американским нормам, которые требуют, чтобы такие планы были максимально прозрачными, максимально понятными».
«Эти планы должны постоянно прорабатываться с людьми, тестироваться, уточняться, чтобы человек, подними его ночью, мог автоматически сказать, где ближайший пункт эвакуации, что он будет делать. В Беларуси делают диаметрально противоположное, самими своими действиями готовятся к какому-то безумию и хотят получить максимальное количество жертв».